Политический кризис в Белоруссии заставит президента отказаться от власти
Материал комментируют: Евгений Валяев и Станислав Бышок
Президент Белоруссии Александр Лукашенко откажется от своего поста после принятия новой конституции.
«Никакую конституцию я под себя не делаю. С новой конституцией я уже с вами президентом работать не буду. Поэтому успокойтесь, спокойно это переносите», — заявил он.
И как это понимать? Неужели решился? Или опять громкие слова?
— Есть нечто общее в риторических приёмах действующего президента США Дональда Трампа и его белорусского коллеги, — уверен исполнительный директор Международной мониторинговой организации CIS-EMO, кандидат политических наук Станислав Бышок.
— Их заявления носят неопределённый, противоречивый характер и могут трактоваться всеми, включая их самих, максимально широко. На сегодняшний день от Лукашенко ждут чёткого ответа на конкретные вопросы по содержанию, формату и срокам принятия новой конституции. Вместо ответов, по сути, мы пока получаем очередные туманные заявления.
«СП»: — Он добавил, что не допустит, «чтобы выборы по новой конституции кто-то сфабриковал». То есть, выборы таки будут проходить под его контролем?
— В контексте более-менее общего мнения о фальсификации августовских подобные заявления от Лукашенко воспринимаются весьма двусмысленно. Или это снова какие-то враждебные внешние силы фабриковали? Если же говорить серьёзно, то если новая конституция будет приниматься старым парламентом, то процесс, конечно, будет контролироваться Лукашенко просто потому, что в нынешнем созыве парламента подавляющее большинство относится к категории «лукашистов и беспартийных». Это не место для дискуссий. Поэтому, кстати, в новой белорусской политической динамике парламент не сыграл вообще никакой роли, его как будто нет, а гражданское общество не видит в парламентариях своих реальных представителей в общении с верховной властью в лице Лукашенко. Разве что Олег Гайдукевич, лидер ЛДПБ, проявляет активность, но это буквально единичный случай.
«СП»: — «Лучше сейчас, без войны», — заявил он. Как это понимать? Чего опасается Лукашенко?
— Сон разума рождает чудовищ — эта фраза невольно всплывает, когда приходится комментировать подобное. То Бабарико оказывается ставленником российских либералов внутри российской власти, то «вагнеровцев», оказывается, Москва посылает для подлой дестабилизации союзной Белоруссии, то совсем уже запредельная история с двумя воображаемыми друзьями Майком и Ником, теперь вот тема войны откуда-то взялась. Всюду опасности — с Востока, с Запада, а также изнутри — от своих собственных сограждан, захотевших честных выборов.
«СП»: — Повлиял ли визит Лаврова на решение Лукашенко?
— У меня никаких инсайдов из белорусского или российского МИД в связи этим нет. Однако легко заметить, насколько активизировались за последние месяцы контакты Москвы и Минска на самых разных уровнях — от засылки российских «информспецов» на пике гражданского противостояния до встреч первых лиц.
Специфика российской внешней политики даже применительно к самым близким и, следовательно, важным странам бывшего СССР состоит в том, что Москва всегда поддерживает того, кто фактически находится у власти, даже если при этом на федеральных каналах появляются сюжеты про «крёстного батьку» или, извиняюсь за выражение, «бандеровскую хунту». Лукашенко это понимает и проводит простую мысль: если не я, то Майк с Ником, а за ними — кованый сапог натовских дивизий под Смоленском. Для нас такая дихотомия кажется чепухой, несуразицей, издевательством. Но для людей со, скажем так, специфической оптикой восприятия мира эта история кажется вполне резонной. И они её снова покупают.
«СП»: — Лукашенко говорит о необходимости создать новую конституцию, но «выгодную для нашей страны». Какой, по-вашему, будет эта конституция?
— Начнем с того, что и действующую конституцию нельзя назвать плохой. Другой вопрос, что она в параметрах, относящихся к демократическим процедурам, не работала. Нигде в действующей конституции нет запрета на создание новых политических партий, на участие оппозиционных кандидатов в выборах, на равный доступ к медиа, честный подсчёт голосов и т. д.
Общим местом в отношении новой конституции является перераспределение полномочий от президента к парламенту. Это хорошо, но это не всё. Принципиальным, как мне кажется, вопросом является параграф о Союзном государстве и дальнейшей интеграции двух стран.
«СП»: — Каким вы видите будущее Белоруссии без Лукашенко и Лукашенко без власти?
— Я не вижу Лукашенко в публичной политике. Он явно устал, но вполне сможет и восстановиться после продолжительного отдыха. Дело ведь не в усталости как таковой, а в том, что он привык к другому формату общения. Большую часть своей трудовой деятельности Лукашенко проработал президентом, он привык общаться в форме монолога, а не диалога, директив, а не дебатов.
Что же касается Белоруссии, то, как показали события последних месяцев, в стране сформировалось активное гражданское общество. После снятия фактического моратория на политическую активность в Белоруссии пышным цветом расцветут самые разные партии, в том числе, очевидно, и «Первый Орден» — группа сторонников Лукашенко, которая может быть весьма влиятельной. Вместе с тем я не вижу возможностей для какого-то феноменального взлёта — как и падения — белорусской экономики в постлукашенковский период. Очевидно, экономическая стабильность Белоруссии будет связана с продолжением тесного взаимодействия с открытыми рынками России.
— Рассуждения о новой конституции не воспринимаются белорусскими гражданами из-за проваленных президентских выборов в стране, которые привели к сильнейшей поляризации между государством и обществом, — считает политический аналитик Фонда развития институтов гражданского общества «Народная Дипломатия» Евгений Валяев.
— В начале избирательной кампании казалось, что Лукашенко готов к конкурентной борьбе — тогда был удовлетворен запрос людей на новые лица. Но потом Лукашенко и его окружение увидели критичные электоральные расклады, при которых у действующего президента не будет уверенной победы, они увидели угрозу своей монополии на политическое пространство. Тогда методы работы быстро изменились, кандидатов начали снимать, арестовывать, начались репрессии.
Из такой сложной политической обстановки очень сложно выйти без потерь. Нужны реформы, уступки обществу — только при таких шагах люди начнут воспринимать себя субъектами, способными на диалог с властью. Без ощущения такого диалога любая новая конституция будет восприниматься нелегитимной. Когда нелегитимный политический субъект принимает новый закон, то и этот закон соответственно не обладает полной легитимностью — именно это может произойти с конституционной реформой в Белоруссии. Может начаться «парад нелегитимности», при котором каждый шаг будет происходить с нарушениями, в итоге этот клубок будет проще не развязывать, а отменить, начав всё с нуля.
Если в Белоруссии не хотят проводить пустую реформу, нужно сначала изменить политический климат. Невозможно вечно игнорировать наблюдаемое за последний год вовлечение в политику тех, кто прежде молчал. Невозможно делать вид, что ничего не происходит — когда демократия пробивается снизу, и на улицу выходят разные слои населения. Точка невозврата давно пройдена. Лукашенко старается себя вести так, будто всё нормально. Но любое действие властей будет приводить к массовым протестам, будь то конституционная реформа или какие-то резонансные заявления Лукашенко.
«СП»: — А какой эту реформу видят в России?
— Очень важно для Москвы не выглядеть в глазах белорусского общества единственным другом и защитником Лукашенко. Это выходило во время избирательной кампании до последнего момента. Россия за свою позицию тогда получала хорошие отклики, но потом это изменилось: Москва снова вернулась на позиции более тесного сотрудничества с Лукашенко, но хотя бы показав ему, что может это решение снова изменить. После этого появилась видимость, что Лукашенко стал более сговорчивым. Но долго ли это продлится?
От позиции Москвы зависит очень многое, без её поддержки Лукашенко не сможет сохранить власть в Белоруссии. Курс репрессий против активных граждан сказывается на имидже Москвы. Он как будто это делает с позволения российской стороны — именно так воспринимают это в Белоруссии. Москва должна надавить на Лукашенко, чтобы он начал диалог с обществом. Белорусы должны увидеть активную роль Москвы, которая старается уладить конфликт, свести к нулю репрессии, сопровождать реформу в качестве «третейского судьи». Но такой позиции Москвы мешает внутригосударственная повестка, при которой у нас самих не хватает диалога между властью и обществом. Выходит, что у нас самих нет подходящего примера, который можно было бы показать белорусам.
«СП»: — Каким может быть политическое будущее Лукашенко?
— Казалось бы, сложно представить Лукашенко без весомой политической роли в ближайшем будущем. Но в Белоруссии появилось новое поколение, которое говорит с Лукашенко на разных языках. Лукашенко продолжает обращаться к идеологемам прошлого, эксплуатируя чувство ностальгии. Он проспал интенсификацию политических сюжетов и процессов, которые произошли во время выборов. Мотивация оппозиции проста —- люди выходят на улицу, ибо хотят быть как все, а в Европе только в Белоруссии не происходит смены власти. И будущая роль Лукашенко их совершенно не волнует. Они его как игнорировали последние лет 10−15, так и готовы это делать, если он перестанет быть властью.
Свободная Пресса
