Недавняя сочинская встреча президентов России и Белоруссии вызвала больше вопросов, чем дала ответов. Очевидно, что за красивой картинкой катания Владимира Путина и Александра Лукашенко на снегоходах и на лыжах по живописным горам Красной поляны, за взаимными любезностями остались скрыты куда более важные для двух народов темы. Россия и Белоруссия, заявили о своем союзе давно, но то и дело между ними возникает стена. После пережитых летом-осенью прошлого года протестов, дело, кажется, должно сдвинуться с мертвой точки. Но Лукашенко придется уступить… власть. И претенденты на его место, как и на место лидера союза двух стран уже есть. Кто именно – в интервью «ФедералПресс» рассказал исполнительный директор Международной мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок.
Станислав Олегович, в минувшие выходные прошла встреча президентов Путина и Лукашенко. За кадром осталась ее политическая часть. В какую сторону, на ваш взгляд, будут двигаться страны?
— Пространство неопределенности в контексте союзного государства расширилось, а не сузилось. Сам по себе проект союзного государства, очевидно, если взлетит, то взлетит при действующих президентах. Это значит, что следующее поколение политиков в меньшей степени будет заточено на двустороннюю интеграцию в рамках союзных государств, чем на другие проекты — более глобальные и неопределенные, как Евразийские ассоциации.
Президент Лукашенко хочет сохранить свое президентство на неопределенное время. После потрясений, которые он испытал во время массовых акций протеста прошлой осенью, сейчас он чувствует себя гораздо более уверенно. Чем более уверенно чувствует себя белорусский президент, тем с меньшим интересом он рассматривает вопрос союзного государства в настоящем смысле этого слова, тем с меньшей охотой он идет на какие-то компромиссы.
Понятно, что Россия не предполагает и никогда не выращивала «кандидата №2». Существуют опасения, что любой другой человек станет еще менее сговорчивым и менее ориентированным на интеграцию с Россией, чем даже Лукашенко.
Стороны заявили, что будет изменен союзный договор. Можно ли ожидать каких-то кардинальных перемен, судьбоносных для обоих народов?
— Если бы предполагались какие-то судьбоносные решения, то, очевидно, они были бы каким-то образом артикулированы. Проблема не в союзном договоре, проблема в том, что тормозится интеграция. Это происходит не из-за того, что плохой договор, а из-за того, что не подписываются дорожные карты. Повторюсь, оптимизм есть, но он очень сдержанный и не настолько широк, чтобы говорить о каких-то судьбоносных решениях, которые были бы приняты в Сочи.
Сейчас речь идет не просто о декларации союза государств, потому что союзных государств достаточно много, и для этого не нужно создавать никакие органы или иметь безвизовый въезд, как у нас сейчас. Имеется в виду союзное государство именно с общими органами власти, с рядом разделенных полномочий.
На высшем уровне говорится об интеграции России и Беларуси. Как этот процесс должен выглядеть для обычных россиян и белорусов? В чем он проявляется, и какие блага он несет?
— Это подразумевает ситуацию, когда гражданин России, живущий или работающий и приезжающий в Беларусь, имеет 100% те же права и обязанности, что и белорус, и наоборот. Мы говорим про гармонизацию законодательства до степени смешения – общая валюта, единое законодательство, единая налоговая система, единая внешняя политика — все, что предполагается. Об этом, кстати, говорилось еще в районе 2000-го года: принять новые конституции для Белоруссии и России на референдумах, но чтобы они были одинаковыми, а потом уже следующим шагом сказать, что, если у нас две страны с одинаковой конституцией, давайте сделаем союзное государство. Достаточно посмотреть на самый успешный проект международной интеграции — Европейский союз. С одной стороны, есть суверенитет каждого отдельного государства, но есть и общая внешняя политика, частично общая валюта – евро. Не нужно изобретать велосипед, нужно смотреть, как у соседей проходят эти интеграционные процессы и насколько они успешны.
Беларусь, да и Россия, пожалуй, тоже в ожидании запуска транзита власти, ухода с поста Александра Лукашенко. На ваш взгляд, когда это может произойти?
— Лично я не могу здесь сказать ни о каких конкретных сроках. Скорее скажу о том, что я слышу в экспертном сообществе, – речь идет о периоде продолжительностью в год, т.е. окончание 2021 – начало 2022 года. Но опять же понимаем, что, когда человек находится у власти 26-27 лет, он не видит другого места для себя, кроме как продолжать быть во власти. Человек всю жизнь работал президентом, и говорить о том, что мы решили, что он через год уйдет, может оказаться совсем не так. Массовые протесты, которые наблюдались летом и осенью прошлого года тоже особо не были прогнозируемыми, но это случилось. Что будет дальше, никто сказать не может, но, опять же, очевидно, что России принципиально не столько то, чтобы поменялась власть, необходимо понимание, какого политика или политиков Москва считала бы для себя комфортными в качестве президента союзной Белоруссии.
Кого белорусский народ готов видеть своим президентом? Если не Лукашенко и не Тихановская – кто?
— Чтобы узнать это, Белоруссии нужно открыть возможности для независимой социологии, поскольку сейчас ее там нет. Социологические службы, которые есть, контролируются государством и публикуют те данные, которые были согласованы в администрации белорусского президента. Если говорить не о том, кого хотят видеть белорусы, а о том, кого я считаю компромиссными вариантами, то это бывший премьер-министр Сергей Румас, который устраивает всех — он, с одной стороны, системный, а с другой – не вызывает недовольства у оппозиционно-настроенных. Из незарегистрированных кандидатов в президенты – Валерий Цепкало, бывший посол Белоруссии в США и Финляндии. Человек, который с самого начала говорил о необходимости при всех демократических реформах всегда сохранять с Россией партнерские союзные отношения.
Допускаете ли вы создание некоего надгосударственного органа? И кто его может возглавить? Например, замглавы российского Совбеза Дмитрий Медведев?
— На самом деле, это вполне разумно, потому что, когда мы говорим про союзное государство, мы все-таки говорим о том, чтобы действительно помимо сугубо белорусских и российских органов был какой-то или какие-то наднациональные органы, причем те, которые могли бы что-то решать. Не декоративные, которые есть сейчас, — регулярные съезды депутатов Белоруссии и России, которые ни на что не влияют, а собираются просто для галочки.
Да, я думаю, что Медведев вполне та фигура, которая устроила бы и белорусов, и россиян. Конечно, есть какие-то слухи, относительно сложных отношений между Медведевым и Лукашенко, но мы же не говорим, что человек, который возглавлял бы данный орган, должен нравиться Лукашенко. Он должен подходить для российских и белорусских элит — это немного другое. Опять же, мы не рассматриваем Лукашенко как человека, который мог бы все это дело возглавить, потому что есть понимание, что, во-первых, он не может работать никем, кроме президента, а во-вторых, отношение к нему становится все более дистанцированное. Но одновременно хорошее впечатление, насколько я знаю, и внутри России, и среди белорусских лиц было о бывшем российском после в Белоруссии — Михаиле Бабиче.
«ФедералПресс»
