Россия должна стать площадкой для открытого политического диалога, куда белорусы, которым некомфортно вести политическую активность у себя на родине, могли бы приезжать для проведения своих круглых столов, семинаров и партийных мероприятий, считает кандидат политических наук Станислав Бышок. Об этом он заявил в интервью корреспонденту «Телескопа» Эдуарду Шаповалову.
– Тихановская заявила о желании безопасно вернуться в Беларусь. Удастся ли ей это? Позволят ли ей въехать в страну? И не арестуют ли, если впустят? Возможно ли, что она именно этого и добивается, чтобы подстегнуть протесты? И что в этой ситуации будут делать власти Беларуси?
– В мире существует достаточно мало политиков, которые сознательно добивались бы ареста. Тем более в условиях, когда на справедливый суд надежды нет. Особенно, когда речь идёт о персоне, которая, в силу стечения обстоятельств, стала объединённым кандидатом белорусской оппозиции и одним из символов протеста. Это про Алексея Навального можно рассуждать в контексте того, что и как он просчитывает и готов ли он сесть в тюрьму. Тихановская — это фигура случайная, вынужденная. Эти эпитеты — вовсе не уничижительные, а исключительно описательные.
В заявлении Тихановской ключевым словом является всё-таки не «вернуться», а «безопасно». Согласно белорусскому официозу, которому, разумеется, нет доверия, Тихановскую как раз и выдавили из страны после дня голосования, поскольку внутри Беларуси на неё якобы готовили покушение, причём не сотрудники силовых органов, как можно было резонно предположить, а работники её собственного штаба. Если докручивать эту невероятную историю до конца, то сам действующий президент Лукашенко должен был бы публично обратиться к своей бывшей конкурентке и сказать: все сотрудники вашего штаба находятся под арестом, можете возвращаться спокойно! Звучит нелепо, но мы ещё до перехвата переговоров Майка с Ником не дошли.
– Стоит ли России формировать пророссийскую оппозицию на своей территории и, возможно, финансировать ее из своих фондов, как это делает Запад? Даст ли это какой-либо эффект и какой будет реакция Лукашенко?
– С российской внешней политикой есть такой парадокс. С одной стороны, существует твёрдое убеждение, особенно в западных экспертных кругах, что Россия активно вмешивается в политические процессы в странах бывшего СССР, в ЕС и даже в США. С другой, такая точка зрения контрастирует с традиционной для Москвы политикой поддержки любой действующей власти в любой стране, с которой Россия контактирует. В информационной плоскости можно порой вещать про «крёстного батьку» или, извините, «бандеровскую хунту». Но говорить об ощутимой поддержке каких-то оппозиционных кандидатов или партий где бы то ни было не приходится. Очевидно, Приднестровье, ДНР или Южная Осетия не являются политической альтернативой официальному Кишинёву, Киеву или Тбилиси.
Вместе с тем, если Москва всегда поддерживала действующую власть в других странах, это не значит, что такая практика должна сохраняться до конца времён. Очевидно, можно и нужно экспериментировать. Особенно в ситуации, когда про вас и так все думают, что вы повсюду вмешиваетесь. Чистая прагматика. Вмешательство — это грубое слово с негативным оттенком, а речь идёт о влиянии. Скажем, финансовая поддержка должна быть не по отношению к некоей стране конкретно и не к её элитам, но — к соответствующим структурам гражданского общества, политическим объединениям, вплоть до индивидуальных грантов для лидеров общественного мнения, которые выходят с близкой Москве повесткой.
Когда в РФ и РБ пройдёт общенациональная вакцинация и границы опять откроются, целесообразно позиционировать Россию как площадку открытого политического диалога, куда белорусы любых политических взглядов могут приезжать для проведения своих круглых столов, семинаров, партийных мероприятий. То есть речь не о том, чтобы что-то «сверху» изобретать для Беларуси, а чтобы давать возможность самим белорусам, которым некомфортно вести политическую активность у себя, делать это в Смоленске, Брянске, Пскове или Москве. Такая смена позиционирования России, разумеется, понравится далеко не всем, но а кто сказал, что всем понравиться — это задача, которую кто-то перед собой ставит?
– Что будет ожидать постсоветское пространство после инаугурации Байдена? По ком будет первый «удар»? И что ожидать от его прихода к власти конкретно жителям Беларуси?
– Постсоветское пространство очень разное. Есть Эстония, есть Молдавия, есть Азербайджан, есть Киргизия — у них, по сути, нет вообще ничего общего. То есть, говоря о постсоветском пространстве, мы имеем в виду именно физическое пространство, но не какую-то политическую или культурную общность.
Демократы считаются более настроенными на активную работу в других странах по линии поддержки оппозиции. После склонного к изоляционизму республиканца Трампа, конечно, можно ожидать усиления — или возобновления — подобной деятельности со стороны США.
Вместе с тем, обращая внимание на присутствие некоторого внешнего фактора, следует понимать, что гражданское общество растёт и развивается не только в демократических, но и в авторитарных обществах. Не нужно быть получателем западных грантов, чтобы выступать за честные выборы, свободу слова, сменяемость власти, быть в ужасе от полицейского насилия. Картинка, которую рисует белорусский официоз, про то, что некий коллективный «Запад» решил взбаламутить Беларусь, — это ведь в реальности демонстрация полного игнорирования гражданского общества. То есть белорусские граждане, по преимуществу образованные, живущие в городах и пользующиеся Интернетом (поэтому знающие, что от коронавируса водка, баня и трактор не спасают), как будто, вообще не существуют. А есть консолидированный «Запад» (и, кстати, Россия тоже — вспомните постыдную историю с задержанием «вагнеровцев», якобы готовившихся участвовать в революции), который «кукловодит» какой-то несмышлёной частью белорусского общества в то время, как другая часть сплотилась — или, во всяком случае, должна сплотиться — вокруг бессрочно находящегося у власти президента.
Судьба Беларуси зависит не от Байдена или Тихановской. Не существует никакого «плана Даллеса», где было бы предсказано будущее и с точностью прописаны шаги каждой из фигур в «большой шахматной игре». Игры, разумеется, тоже никакой нет — это красивая метафора времён противостояния Британской и Российской империй в Средней Азии, не более того. Не нужно цепляться за метафоры. А вот на что нужно обращать внимание, так это на социологию и глобальные тренды. Эти тренды — на свободу выбора, бережное отношение к человеческой жизни и неприятие насилия — что улично-бандитского, что государственного. Можно принимать эти тренды и реформироваться в соответствии с ними, а можно пытаться закручивать гайки, мотивируя это защитой от внешних угроз. Проблема в том, что в какой-то момент сама власть начинает восприниматься обществом как основная угроза. Это плохая ситуация.
Телескоп
